Есть в жизни вечные темы, о которых постоянно говорят поэты, писатели, художники всех времен. Рождение, смерть, любовь, материнство… Слова и образы известные всем, и вызывающие у каждого только свои ассоциации.
А как же тема беременности?
Насколько эта, щекотливая и прекрасная пора женского цветения удостаивалась внимания мастеров? Давайте разберемся - прогуляемся по залам музеев, вглядимся в страницы мирового искусства. И нам арт-терапия, и художников хороших вспомним! Но с беременностью не все так просто. Тема эта непростая, зачастую табуированная. Многим ли мы готовы рассказать о зарождении новой жизни? Готовы ли мы впустить в святая святых людей пусть талантливых, но посторонних?
И все-таки в мировом искусстве немало сюжетов, повествующих о зачатии, беременности, рождении детей.
И почти всегда эти картины наполнены светом, красотой и признанием того, что рождение ребенка – самый лучший период в жизни женщины!
Сюжет о дочери Аргосского царя Акрисия Данае один из самых распространенных в европейской живописи. Согласно легенде, царю Аргоса предсказали, что сын его дочери убьет его. Жестокий отец, решив оградить Данаю от мужчин, заточил дочь в бронзовой комнате, вместе с единственной служанкой. Но слухи о красоте девушки достигли главы всех богов, Зевса, и он проник в ее темницу, пролившись сквозь отверстие в крыше золотым дождем.
Самая ранняя из известных картин на эту тему принадлежит кисти нидерландского художника Яна Госсарта, она была написана в 1527 году и находится сейчас в собрании мюнхенской Пинакотеки.
Юная и прекрасная Даная сидит на бархатной подушке в центре тесной комнаты, а через крышу на нее потоком льется золотой дождь, погружая юную деву в чувственное наслаждение. Картина Госсарта очень изысканна по колориту: темно-красный мрамор колонн и синие одеяния Данаи подчеркивают сияние золотого потока, одновременно освещаясь его блеском. Одеяние девушки пришло в беспорядок, что дает возможность зрителю полюбоваться красотой и пропорциональностью ее тела – длинными стройными ногами, пышной округлой грудью. Даная Госсарта выглядит еще чистой и непорочной – слишком невинно ее лицо, слишком свежи и прекрасны золотистые локоны, вьющиеся вокруг изящной головки.
Одна из самых «скандальных» «Данай» принадлежит кисти основоположника австрийского модерна Густава Климта.
Полотно создавалось с 1907 по 1908 год и пронизано свойственным той эпохе безудержным эротизмом. Ракурс, на котором сосредоточился художник, по сути своей глубоко провокативен – мы видим раздвинутые бедра героини, в глубину которых устремляется золотой поток. Перед нами женщина в момент любви и экстаза, в радостный момент оплодотворения.
Золотой орнамент, обрамляющий тело Данаи, превращает героиню картины в подобие языческого кумира.
Она страшна и прекрасна в своей женственности, наготе и откровенности.
В ее честь приносятся жертвы, и любой мужчина вынужден отказаться от своей сущности, чтобы доставить ей наслаждение.
И все же, самая таинственная из всех «Данай» принадлежит не зарубежному музею, а Государственному Эрмитажу. Ведь речь идет о «Данае» Рембрандта.
Трагедия этого полотна, чуть не уничтоженного психически больным человеком, позволила искусствоведам более тщательно изучить все этапы создания картины великим художником. Рентгеновские исследования полотна принесли немало интересных открытий. Так, выяснилось, что работа над картиной протекала в два этапа.
Первоначально на полотне была запечатлена первая жена художника Саския – мать его сына Титуса и еще нескольких детей, умерших в младенчестве. Гордая красавица протягивала руку навстречу золотому дождю, стекающему сверху на ее постель. Радостный купидон в изголовье символизировал счастливую любовь. Даная кокетливо одета в лучшие украшения – золотые браслеты с алыми бантами, крупные жемчуга. Ее красота и довольство символизируют благополучие и грядущее материнство.
Но проходит несколько лет и Саския умирает, оставив на руках художника годовалого сына. Рембранд тоскует по жене и постепенно завязывает новые отношения с няней Титуса Гертье Диркс.
В 1646—1647 годах Рембранд снова возвращается к работе над Данаей. Теперь, в чертах ее лица узнается новая модель – Гертье.
Простыня, прикрывавшая тело Саскии, теперь отброшена дальше, в ноги, позволяя целиком разглядеть обнаженную фигуру с округлившимся животом.
Меняется положение взгляда женщины – теперь она смотрит не вверх, а в глубину картины.
Да и нет теперь на полотне золотых капель – они уступили место золотому сиянию за пологом.
Изменилось и положение руки – ладонь ее повернута к зрителю, в жесте не то приветственном, не то прощальном.
Может быть, в самом деле, эта, новая Даная, уже не удивляется чуду, а прощается с ним? И не от этого ли расставания героини с возлюбленным, стал печален торжествовавший ранее Купидон?
Посетители Эрмитажа, или Омского музея изобразительных искусств, где хранится признанная лучшей копия картины, сделанная в 19 веке, могут и сами поискать ответ на вопрос «кого же ждет Даная»?
Будет ли это встреча с божеством, или же, в животе у мамы уже появляется будущий герой всех греков Персей?
Наталья Харса, историк культуры, для Sweetmama